ЖИТИЯ 84-х СИДДХОВ

Кто не слышал о знаменитых индийских махасиддхах... Рассказы о них завораживали не одно поколение европейских любителей Востока и Индии. Среди же народов Азии, исповедующих буддизм, эпизоды из жизни махасиддхов давно преодолели рамки монастырской образованности и стали неотъемлемой частью народной культуры.

Путешествуя по Забайкалью, приходилось не раз слышать детские сказки, рассказываемые престарелыми бурятами своим внукам. Не сразу угадываются в этом устном народном творчестве элементы классического буддийского наследия. Слушая их, с удивлением приходилось узнавать эпизоды из жизни таких знаменитых ученых, йогов и сиддхов, как Сараха, Шаварива, Тилопа, Нагарджуна, Шантидэва и многих других.

Настало время и европейцам познакомиться с историями необычайных, смелых, парадоксальных и удивительных подвижников дхармы древней Индии. Разными дорогами пришли эти сказания на север — к монголам, бурятам, калмыкам, тувинцам, а теперь и к европейцам. Но основным источником послужил сборник буддийского писателя XI-XII вв. АБХАЯДАТТЫ “Чатуракшита-сиддха-правритти”, или “ЖИТИЯ 84-х СИДДХОВ”. Эта книга была переведена на тибетский язык и стала чрезвычайно популярной, питая не только веру последователей дхармы, но и вдохновляя многих художников на многочисленные иллюстрации к этим жизнеописаниям.

Традиция сиддхов получила развитие в проповеди учения в Тибете и прежде всего в ваджраяне, последователями которой многие из них были. Эти жизнеописания — не только биографии конкретных людей, но в них содержатся основы учения, а главное, что и вдохновляло слушателей и читателей, — возможность достижения освобождения в течение одной жизни.

Основная мысль этих историй — непоколебимая преданность ученика Учителю, который в критический момент жизни последнего дарует сокровенное учение о реализации. Как правило, встрече Учителя и ученика предшествует полное разочарование последнего в жизни, крах всех надежд, разочарование в жизненных устоях, в известных формах религиозности, отчаяние и опустошенность, исчерпание сансарных устремлений.

Все персонажи — индийские учителя; среди них и философы — Дхармакирти, Дигнага, Чандрогомин и исключительно практики: такие как Тилопа и Кукурива, и известный писатель-монах Шантидэва, включенный в список 84-х сиддхов под именем Бхусуку; брамины, обращенные в дхарму, аристократы и выходцы из разных каст средневековой Индии VIII-XI веков. Не все из известных сиддхов вошли в этот список, нет в нем, например, Падмасамбхавы и Лалитаваджры.

Композиция всех биографий строится по единому плану: разочарование героя в стезе жизни, встреча с Учителем, предложение посвящения, само посвящение, наставление Учителя, практика, итог собственной йогической практики, реализация недвойственной мудрости, достижение состояния Тела Света. Эта структура вполне канонична, удивляет лишь один элемент: не ученик ищет Учителя, не ученик просит посвящения, а Учитель появляется в момент кризиса будущего ученика и буквально насильно предлагает ему метод реализации. Эта особенность, очевидно, связана с тем, что видение Учителя безошибочно угадывает в будущем ученике почти будду, которому нужен лишь толчок, а затем усилие, длящееся иногда целые годы, и — действительная реализация и освобождение.

Индийские сиддхи оставили после себя неизгладимый след в истории буддизма не только по причине необычайности их жизненных коллизий и эффективности достижений, главное, что они убедительно продемонстрировали принцип единства практики и жизни. Скудные строки, вошедшие в эти биографии, в которых каждый из них воплотил свой йогический опыт, удивительным и неожиданным образом преподают нам пример символического видения мира — все наполнено животворным механизмом единства мира, внутреннего и внешнего. Путь многих сиддхов — путь реализации махамудры через практику тантры, это созерцание идама в стадии завершения (тиб. зогрим), с использованием так называемого внутреннего мандала — системы каналов (нади), потоков энергии (праны) и зародышей мысли (бинду).

Многие из сиддхов стали родоначальниками линий преемственности, получивших историческое продолжение в Тибете, как, например, линия каржуд, восходящая к Тилопе и Наропе и затем через тибетского учителя и переводчика Марбу, пришедшая к знаменитому поэту-йогину Миларэпе (XII в.).

Некоторые же из них стали первооткрывателями “новых” систем тантр. Реализуя состояние недвойственной мудрости, такие сиддхи оказывались в метрике страны дакиней, которым Будда Шакьямуни преподал многие учения, долгие годы не доступные людям. Дакини при этом передают учения сиддхам, и они, “вернувшись” на землю, приносят новые учения-тантры людям. Так, считается, что Рактаямаритантру доставил из страны дакиней махасиддха Вирупа, Чакрасамваратантру — Луива, Хеваджратантру — Сарарухаваджра, Калачакру — Челука, Гухьясамаджатантру — Индрабодхи, получивший учение непосредственно от Будды (единственный пример прямой передачи тантры от Будды к человеку), и т.д.

Именно от сиддхов идет ряд популярнейших йогических традиций — это и йога сна, и йога Иллюзорного Тела, йога бардо, йога переноса сознания и знаменитое учение Махамудры о нерасторжимости индивидуального сознания и внешнего мира, или учение о Великой Волне Мудрости — кое есть все нами воспринимаемое. В Китае это учение трансформировалось в чань-буддизм с его неповторимым ароматом парадокса, растворимости в природе, мгновенности реализации и утонченности искусства.

Несколько слов о самом слове СИДДХИ. Буквально оно означает УСПЕХ, но обычно оно означает СВЕРХСИЛЫ, способствующие достижению совершенства и появляющиеся в процессе созерцания. Эти силы не должны быть целью, но должны восприниматься как украшение йогина. Сиддхи бывают двух типов: низшие, или мирские, сиддхи — видеть сквозь стены, слышать на расстоянии — всего их восемь, и высшие сиддхи — способность видеть созерцаемое божество и говорить с ним, получать непосредственно от него наставления, сюда же относят и так называемые сиддхи махамудры. К мирским сиддхам йогин относится с большой осторожностью, ибо увлечение ими может остановить продвижение к совершенствованию или даже отбросить назад. Но часть таких сиддхи полезна для преодоления препятствий или как неотразимый аргумент при обращении в дхарму непокорных. К низшим сиддхам относятся не только так называемые восемь сиддхи, но и другие: способность останавливать солнце (см. “Жизнь Бирувы”), изготавливать нектар бессмертия, превращать железо в золото и другие.

Странны и необычны имена сиддхов. Как правило, это не их мирские имена, а йогические клички; это своеобразный тантрийский жаргон. Обычно имя сиддха отражает его профессию либо связано с эпизодом из его жизни. Многие сиддхи — выходцы из низших каст, и факт реализации ими высшего состояния был сильнейшим аргументом в распространении учения, например в Тибете, в среде широких слоев верующих, как правило, не принадлежащих к элите общества.

Современным буддистам стоит обратить внимание на тот факт, что большинство сиддхов занимались исключительно одной системой — созерцали единственного идама и достигали желаемого. Ясно, что не количество посвящений приносит успех, но вера в Учителя и добросовестная практика. Еще важный момент: впервые, пожалуй, в жизнеописаниях сиддхов в качестве Учителя фигурируют женщины, и не только небесные дакини — существа нирванистические, но мирские дакини, то есть вполне земные женщины: подобное случилось и с Сарахой, и с Луивой. И если буддизм в целом относился к женщине достаточно строго, то в рамках буддизма ваджраяны роль женщины в деле совершенствования не только сравнялась с мужской ролью, но порой и превзошла ее: в Тибете считалось, что самое удачное — встретить наставником тантры именно женщину.